«Ноль на ноль» ознакомительный отрывок
Из проёма появилась Зорица и встала чуть позади него. Дорогу преграждали трое. Выглядели они так, словно сошли прямо со страниц средневековых легенд о жителях подземелий. Точнее всего к ним подходили эпитеты «отребье», «отбросы общества», причём в самом хтоническом смысле. Одетые в бесформенные лохмотья, с невозможно впалыми внутрь себя лицами и каким-то звериным, словно вечно голодным взглядом, они даже не очень-то напоминали людей. Особенно выделялся один, самый крупный, с густой всклокоченной бородой и неестественно выпученными глазами.
Зорица демонстративно отвела руку в сторону, удерживая пистолет за ствол. Затем, не спуская с них глаз, присела, положила оружие на землю и подвинула в их сторону.
— Я безоружна, — сообщила она и отступила на пару шагов, держа руки на виду.
— Это ещё кто? — прохрипел бородач. Похоже, среди этой троицы он был главным.
— Я пришла к Отцу, — ответила Зорица. — У меня к нему дело.
Отцом здесь почтительно называли Брюса. Слово Отца было для всех непреложным и единственным законом, и ослушаться его не приходило в голову никому. Именно такое почти религиозное почитание, а вовсе не криминальные делишки, и объединяло сообщество катакомб. Криминал был лишь средством к их существованию.
— Дело, говоришь? — рыкнул бородач. Он подобрал с земли пистолет и сунул себе за пояс. Затем вплотную приблизился к Зорице и некоторое время сверлил её тяжёлым взглядом.
— К стене, оба! — он грубо толкнул цыгана. Тот вжался в шероховатый бетон и застыл.
Зорица не пошевелилась.
— Тебе что, надо повторять? — бородач с силой пихнул её в плечо, припечатав к стене рядом с цыганом.
Зорица поймала затравленный взгляд паренька и подмигнула. Затем чуть повернула голову и, обращаясь к бородачу, проинформировала:
— Ещё раз до меня дотронешься — умрёшь.
В её ровном, спокойном голосе не было ни тени угрозы, она сообщила это так, словно констатировала всем известный и неизбежный закон природы. Бородач оскалился, однако трогать её больше не решился. Он вырвал из рук Данко сумку с деньгами и зарычал:
— Что это?
— Там деньги для Отца, — всё тем же спокойным тоном сообщила Зорица. — Так что давай, веди меня к нему, и не суй нос не в своё дело.
Бородач метнул в её сторону полный злобы взгляд, но промолчал. Он раскрыл сумочку, убедился, что там нет оружия, и мотнул головой своим подельникам.
— К Отцу обоих.
Их повели по тоннелю. Идти оказалось недалеко, у малоприметной двери им приказали остановиться. Бородач вошёл внутрь, а двое других остались сторожить. Через полминуты он вышел и, кивнув на Зорицу, сказал одному из своих оборванцев:
— Заводи эту.
Тот потянул было к Зорице руку, но натолкнулся на её прищуренный взгляд и просто кивнул в сторону двери.
Она вошла в просторное помещение, напоминавшее то ли ангар, то ли бывший склад. Прямо по центру стоял большой, богато отделанный письменный стол, за которым восседал Отец. Это был старый подтянутый человек с худым лицом, обрамлённым аккуратной бородой. Он был одет в недорогой, однако прекрасно сидевший на нём костюм, и своим видом разительно отличался от тех оборванцев, которые привели её сюда. Отец смотрел на Зорицу умными пронзительными глазами, в которых читалось вполне доброжелательное спокойствие.
— Располагайся, — он кивнул на ряд стульев, стоявших по периметру стола.
Зорица села напротив него и окинула взглядом четверых людей, находившихся чуть поодаль. Они внимательно наблюдали за каждым её движением, выглядели так же прилично, как и сам Отец, и явно были кем-то вроде его телохранителей.
На столе перед Отцом лежала её сумочка.
— Что это? — спросил он, указав на неё взглядом.
— Это плата за услугу.
— Плата за услугу… — повторил Отец. — Как я могу тебя называть?
— Зорица.
— Югославка, — констатировал он, и в его глазах словно промелькнуло какое-то далёкое воспоминание. — Итак, что за услуга тебе нужна, Зорица?
— Мне нужно кое-куда попасть, — сказала она. — Могу я попросить лист бумаги и карандаш?
— Конечно, — Отец выдвинул один из многочисленных ящиков стола и протянул ей то, что она просила. Зорица быстро начертила схему окрестных лабиринтов и пальцем указала нужное ей место.
— Здесь уже очень давно никто не бывал, — произнёс Отец.
— Я знаю, — она кивнула.
Он долго и задумчиво смотрел на странную гостью, и наконец сказал:
— Хорошо. Что-нибудь ещё?
— Да, ещё одно. Не наказывай того паренька, который привёл меня к тебе. Я не оставила ему другого выбора.
— Это всё?
— Теперь всё.
Он снова окинул её долгим взглядом.
— Я не спрашиваю, кто ты такая на самом деле. Не спрашиваю, откуда знаешь то, что знаешь. Всё это не моё дело. Но кем бы ты ни была, у тебя справедливое сердце.
Его взгляд потеплел и наполнился грустью. Вдруг он опустил голову и зашёлся в хриплом натужном кашле. Зорица почувствовала, что этот человек смертельно болен, что жить ему осталось считанные месяцы, и что сам он прекрасно это понимает. Когда он справился с приступом кашля, то коротко махнул рукой в сторону телохранителей. Один из них тут же подошёл и встал рядом.
— Приведи того, с кем она сюда пришла, — приказал Отец.
Через несколько секунд в помещение завели Данко. Он дрожал, как осенний лист на ветру.
— Проводишь нашу гостью к северо-восточным коллекторам и сделаешь всё, что она тебе скажет, — распорядился Отец.
— Понял, — с трудом выдавил из себя Данко.
— Идите, — Отец махнул рукой в сторону двери.
— Благодарю, — поднимаясь, сказала Зорица.
На полпути к выходу Отец вдруг окликнул:
— Ах, да!
Зорица и Данко обернулись.
— Верни югославке оружие, — приказал Отец своему телохранителю.
Тот подошёл к Зорице и протянул ей пистолет.
— Не надо, — сказала она, глядя на Отца. — Это оружие мне уже без надобности.
До коллекторов они добрались быстро. Данко постепенно пришёл в себя от пережитого страха и теперь смотрел на Зорицу с нескрываемым почтением. Он пару раз пытался ей что-то сказать, но так и не нашёл подходящих слов. Когда он, провозившись несколько минут, с огромным трудом отодвинул заржавевшую дверь, Зорица сказала:
— Дай мне фонарь и возвращайся. Дальше я сама.
Она шагнула в проход, а Данко нерешительно помялся, и наконец произнёс:
— Мэм…
— Что? — Зорица обернулась.
— Удачи вам!