«Сказки забайкальского леса» некоторые истории
Шесть сказок (всего в сборнике их 24).
1. Хохот силы
У подножья сопки, где встречаются степь и тайга, протекала река и стояла избушка. Возле крыльца сидела бабушка и наставляла внучку:
— Если не слушаться тех, кто желает тебе добра, ты будешь страдать. Станет нечего кушать, и горе придёт в наш дом.
— Почему, бабушка? — спрашивала внучка.
— Так устроена жизнь, она полна горя и слёз. Взрослые — мудрые, им ведомо горе, и ты должна слушаться тех, кто мудрее и старше тебя, — отвечала бабушка и отправляла внучку на сопку по ягоды.
Девочка собирала для бабушки ягоду, а бабушка пополняла кладовку. Бабушка боялась, что иссякнут запасы, а внучка верила бабушке, та была мудрой и желала добра.
Так проходило лето за летом и осень за осенью, а весна и зима наступали в свой срок. Но когда за летом не приходила осень, а за зимой наступала зима, бабушка уходила в кладовку и окропляла слезами запасы. Она рыдала и болела от горя, а через девять ночей умирала.
Внучка хоронила её, вырастала и становилась женщиной. Она собирала запасы и всегда следила, чтобы они не иссякли. А когда за летом не приходила осень, а за зимой наступала зима, запасы кончались. Женщина чахла от горя и начинала стареть. Тогда она сжигала всё, что осталось, чтобы снова стать молодой, но через девять дней умирала.
На вершине сопки Лисица беседовала с Шаманкой.
— Ты старая и мудрая, Шаманка, — говорила Лисица. — Научи меня, как не страдать.
— От чего твоё страдание, Лисица?
— От того, что в лесу стало мало добычи. Мне страшен голод, Шаманка. Когда мне голодно, лисята, что ещё не родились, больно скребут в животе.
— В животе ли лисята, или в уме твоём лисята? В теле ли голод, или в уме твоём голод? Ум ли рождает мышь, или тело твоё добывает мышь?
— В уме моём лисята, а тело добывает мышь, — взыскивалась Лисица и убегала.
А когда за летом вдруг не приходила осень, а за зимой наступала зима, Лисица искала мышь, но не находила. С каждой ночью она слабела, а потом в последний раз фыркала и хохотала. Она хохотала девять тысяч лет, а смерть ждала, зачарованная хохотом силы.